Собеседником обозревателя «Спортфакта» Бориса Левина, находящегося рядом со сборной России в швейцарском Бад-Рагаце, стал человек, от которого во Франции будет зависеть многое.
И разговор с Игорем Акинфеевым как-то сам собой вышел за рамки сиюминутных проблем, затронув куда более глубокие материи.
— Ваше фантастическое спасение в игре с «Рубином» обсудили даже в женских журналах. Но очень интересно, что сказали партнеры сразу по возвращению с поля в раздевалку?
— Раздевалка-то была чемпионской. И когда я туда дошел, обнаружил настоящую кучу-малу: ребята обливались шампанским, водой, соками, в общем, всем, что попадалось под руку. Было не до разбора полетов и обсуждения чьих-то конкретных действий. Да это и правильно – выиграл не кто-то один, победила команда в целом. Каждый, кто выходил на поле или помогал нам за его пределами, внес свою лепту в очередной триумф ЦСКА. Выделять одного-двух-трех человек в такой ситуации глупо и неправильно.
— Но в последующие дни в ваш адрес прозвучало немало комплиментов – как со стороны партнеров, так и из уст журналистов и болельщиков. Мне интересно вот что: привыкли ли вы уже к тому, что если спасли команду – объявляетесь героем, но стоит пропустить – сразу становитесь изгоем и главным объектом для критики?
— Для начала «герой» — это слишком громкое слово для футбола. По сути же: с годами приходит понимание, что ко всем подобным оценкам надо относиться с максимальным спокойствием. Не скрою, в начале карьеры я внимательно изучал все, что обо мне писали и говорили. Сейчас же научился не обращать внимания – ни на похвалы, ни на ругань.
— Ладно, на похвалы. Но можно ли беззаботно воспринимать жесткую критику? Что, в частности помогло вам пережить последствия ошибки на бразильском чемпионате мира, когда пнуть Акинфеева стало модным трендом?
— У нас, к сожалению, такое общество, что критика востребована лучше всего. Ладно еще, когда она действительно по делу, но даже в безобидной ситуации стараются найти, как пройтись по человеку. И я сейчас не только о футболе – о жизни вообще.
Что же касается чемпионата мира, то я отлично понимал, какой будет реакция на мою ошибку в игре с Кореей. И на вылет нашей команды в целом. Первый месяц из дому старался лишний раз вообще не выходить, а СМИ просто не открывал.
В подобной ситуации есть только один рецепт: ждать, пока волна схлынет и своей работой стараться доказать, что ты еще на что-то годен. Прежде всего – самому себе, а потом уже – всем остальным. Только так можно выправить ситуацию.
— Мне кажется или так и есть: после женитьбы и рождения детей вы стали гораздо спокойнее и выдержаннее?
— Так и есть. Семья, отцовство меняют твою психологию. В жизни появляются ценности совсем другого порядка. На их фоне многое кажется куда менее значимым, чем раньше. Да и твой жизненный распорядок сильно меняется: вместо каких-то не совсем обязательных встреч или мероприятий спешишь домой — к жене и детям.
— Есть такой рецепт от профессиональных неприятностей: прийти домой и заглянуть в глаза ребенку…
— Хороший рецепт, действенный. Но не надо забывать и о другой стороне вопроса: ребенок подрастет и станет интересоваться, чего добился его отец. Не хочется, чтобы ему пришлось краснеть.
— Вашему сыну исполнилось 2 года – он уже понимает, что такое футбол?
— Естественно. Смотрит, как папа играет по телевизору, а дома мы постоянно возимся с мячом. Он уже умеет бить по воротам.
— Забивает папе?
— Да. Папе же забить очень легко (улыбается).
— То есть, если он решит стать футболистом, то пойдет в нападение?
— Не уверен, что он им вообще станет, да это и не главное – куда важнее, чтобы вырос достойным человеком.
— Маленькие дети не мешают готовиться к матчам?
— Мне – точно нет. Только помогают. Тем более, что предматчевый день мы проводим обычно на базе.
— А что для вас вообще главное в этот день или, может, дни? Кому-то нужно уйти от внешнего мира, кому-то – наоборот, подзарядиться эмоциями. Что необходимо вам?
— Раньше действительно старался уйти от всяких контактов, сейчас же нормально общаюсь с родными и близкими, и это только помогает.
— Но исключительно с родными и близкими?
— Да. Какие-то другие разговоры мне точно не нужны.
— Сейчас вы находитесь на сборе перед четвертым своим чемпионатом Европы и пятым крупным турниром, считая чемпионат мира. Отличается ли этот сбор от всех предыдущих?
— Он очень похож на сбор в Австрии 2008 года – и по окружающим нас местам, горам, свежему воздуху, и по атмосфере в команде. А вот от Бразилии, где сборную закрыли в тренировочном лагере, отличается просто разительно. Хотя по большому счету все подобные сборы похожи: подъем — завтрак – тренировка – обед – отдых — тренировка – ужин – восстановительные мероприятия. Плюс еще теоретические занятия. Времени на что-то иное практически не остается. Разве только с семьей пообщаться через современные средства связи.
— Но командная атмосфера при этом может быть свободной и раскованной, а может – напряженной и давящей. Вот Олег Иванов сказал мне в интервью, что Леонид Слуцкий очень похож своим демократизмом на Гуса Хиддинка, при котором наша сборная достигла наибольшего успеха в своей истории. Согласитесь с партнером?
— Да. Психологически мы реально словно в 2008 год перенеслись.
— Огромный личный опыт помогает вам проходить такой сбор эффективнее, чем раньше?
— Знаете, нынешний сбор действительно будет полегче, но не по причине опыта – он просто короче всех предыдущих, всего-то чуть больше двух недель.
— Для игроков это лучше?
— Без сомнений! Был длинный сезон, все так или иначе эмоционально устали. Но, правда, и работать сейчас приходится очень интенсивно. Однако при понимании цели такая работа переносится легче. Очень хочется через месяц быть в хорошем настроении, а не стараться лишний раз остаться дома, как два года назад.
— Мы упомянули о главном тренере. Как выстраиваются ваши личные отношения со Слуцким? Менялись ли они на протяжении тех 6 лет, что он работает в ЦСКА?
— Нет, они как установились нормальными и доверительными, так и продолжают такими оставаться. Мы хорошо общаемся.
— А как вы восприняли Слуцкого-капитана на «Что? Где? Когда?»?
— Нормально. Леонид Викторович старше и опытнее нас, поэтому лучше понимал, что в том или ином моменте требуется за столом.
— Но вы явно обиделись, когда ваша версия о полях тюльпанов в Голландии была отдана для ответа Алексею Березуцкому.
— Капитан потом сказал, что не услышал меня. Что ж, на первый раз поверим, хотя есть подозрения, что они с Лешей заранее договорились, кому достанется «Хрустальный атом» (улыбается). Если же серьезно, то здесь как в футболе – не важно, кто забил, главное общий результат. А подробности зрители сами рассмотрят.
— Какие впечатления остались от участия в легендарной телеигре?
— Говорил сразу после передачи: мы уже выиграли, а я все еще не мог поверить, что поучаствовал в любимой программе. Знаете, на прогоне казалось: ну что тут такого сложного, сядем-ответим. Но когда начался эфир, зазвучал голос ведущего, и надо было идти за стол, сердце забилось, как птица в клетке. Давно такой паники не было. Стоишь и думаешь: вокруг супермагистры, как они сейчас будут смеяться над нашим обсуждением! Ведь когда смотришь на их игру, вообще иногда не понимаешь, каким образом люди доходят до того или иного ответа, такое глубокое обсуждение идет.
— Как же удалось эту панику преодолеть?
— Наверное, футбольные привычки помогли: сел за стол, включился в обсуждение и сразу обо всем забыл. Когда ты в игре – ты в игре. Надо включать мозги и бороться. Паника при этом сразу уходит.
— Что было самым трудным?
— Как раз первые мгновения.
— А самым запоминающимся?
— Да все. Ощущения просто классные. Я смотрел эту передачу с детства и представить не мог, что сам сыграю. А уж когда победили! И еще очень понравилась поддержка зала. Если бы за нас всегда так болели на стадионе, поражений было бы значительно меньше. Самое главное, что мы сумели показать: футболисты – не такие тупые, как принято думать.
— Вы согласились участвовать в передаче сразу – в отличие даже от тех, кто сел за стол, и не говоря уже о других, побоявшихся это сделать. Откуда взялась такая решимость?
— Мне было очень интересно с самого начала. Но это – как на тарзанке. Ты легко соглашаешься попробовать, а потом выходишь на исходную позицию, заглядываешь вниз и обнаруживаешь землю метрах в двухстах от себя. Вот тут и становится страшно. Но отступать уже некуда.
— Что вам говорили родные и друзья после игры?
— Всем очень понравилось. А еще мне читали отзывы незнакомых людей, которые восторгались не счетом даже, а уровнем нашего обсуждения.
— Действительно, главная реакция многих – удивление тем, что футболисты так сообразительны и настолько раскрепощены. Почему, как думаете, в обществе столь превратное мнение о вас и ваших партнерах?
— Потому что они видят нас только на футбольном поле. Плюс та самая установка на негатив, о которой мы говорили в начале. И если эта передача помогла сломать какие-то стереотипы, значит, мы добились сверхцели. Получив при этом еще и удовольствие (улыбается).
— Во второй раз пошли бы за стол?
— Не хочу ущемлять интересы знатоков – у вас и так не очень много игр (улыбается). Вот в качестве зрителя обязательно приду, если пригласите. Тем более, что моя супруга очень хотела побывать в Охотничьем домике, однако обстоятельства ей в этот раз помешали. Но если наша футбольная команда когда-нибудь соберется еще раз, обязательно ей помогу.
— Настроения перед тяжелой пахотой ЧГК добавило?
— Могу честно сказать: психологически передача расслабила, то есть безусловно помогла. Да и после нее получил массу положительных эмоций от общения со знатоками и гостями программы. Напряжение последних туров чемпионата России сразу ушло куда-то на второй план.
— А насколько важным для успешной работы перед Евро было приехать сюда, в Бад-Рагац, чемпионом России?
— Работал бы я так же, но психологически удар от потери первого места был бы сильным.
— Это, шестое ваше чемпионство далось тяжелее, чем все предыдущие?
— Да, поскольку все висело на волоске до самых последних минут самого последнего матча. В голове постоянно сидело, что где-то в тысяче километров идет вторая игра, из-за которой нельзя расслабиться и на минуту.
— Ждали такого сопротивления от «Рубина», которому ничего уже не нужно было?
— Конечно. Дома «Рубин» всегда грозен, а мы наоборот играем в Казани не самым удачным образом.
— Успехам «Ростова» вы не удивлены?
— Удивляться тут нечему – там играют такие же люди, как мы, у них есть прекрасный полководец, который выстроил игру и настроил свою команду на победный лад. Ребята очень хотели, а когда ты очень хочешь, то, как правило, своего добиваешься. Другое дело, что мы хотели не меньше.
— Насколько трудно заставить себя вновь тяжело работать после длинного сезона и хэппи-энда в его конце?
— Трудно. Но необходимо.
— Чем нынешний сбор отличается от предсезонных?
— По работе – практически ничем. Но по психологии всем – нельзя расслабиться ни на минуту, потому что время сейчас спрессовано и любую его потерю уже не наверстать. Зимой, за два месяца, можно успеть несколько раз потерять и снова набрать форму. Здесь же – только одна попытка. Плюс уже думаешь о предстоящих играх. Хочется ведь сыграть с той же Англией достойно.
— Вратарям приходится полегче, чем полевым игрокам, или нагрузки сравнимы?
— Не сказал бы, что легче. Те же двухразовые тренировки, тренажерный зал, теория. Понятно, что бегаем мы меньше, но зато другой работы хватает. Когда тебе, например, полчаса бьют по воротам, и ты упал-встал, упал-встал, нагрузки поспорят с беговыми.
— Как приняли в команде Гильерме?
— Хорошо. Гиля точно не жалуется. Если человек вызван в команду, он так ли иначе становится ее частью. Может только, какие-то нюансы разнообразных шуток Гиля до конца не понимает, но так, наверное, и проще.
— А Нойштедтер из коллектива не выпадает?
— С чего вы взяли? Рома тоже классный парень – никаких вопросов к нему нет. Другое дело, что любому человеку необходимо какое-то время для полной адаптации в новой команде.
— Что психологически помогает восстанавливать силы после тренировок, добрать растраченные за сезон эмоции?
— Дело тут скорее не в доборе эмоций, а в правильном восстановлении. Понятно, что ты общаешься с семьей, но в остальное время нужно в основном отдыхать – в этом, на мой взгляд, главный принцип. Для меня лично – точно.
— Это нужно для «физики». А что делать с головой?
— В сауне или на массаже голова тоже прекрасно расслабляется. Главное – не забивать ее дурными мыслями.
— Есть ли у вас уже какие-то предчувствия перед грядущим Евро?
— Пока нет. Но даже если бы были, говорить о них не стал бы.
— Что станет успехом для нашей команды?
— Не люблю давать долгосрочные прогнозы — предпочитаю идти от матча к матчу. И не объявлять на весь мир: мы должны, условно, выйти в полуфинал. Чем больше рассказываешь до турнира, тем быстрее обычно едешь с него домой.
— Насколько важен первый матч?
— Как показывает практика, решают все второй и третий. В первом можно крупно проиграть, как Испании в 2008-м, и пройти далеко. А можно, наоборот, одержать уверенную победу, как над Чехией в 2012-м, и не выйти из группы.
— Но с фаворитом группы начинать хорошо?
— Мне кажется, да. Хотя на таких турнирах проходных матчей вообще не бывает.
— Давление на вас лично никогда не прекращается, но сейчас оно будет запредельным. Вспомнят все – и прежде всего последний чемпионат мира. У вас есть рецепты, как от этого абстрагироваться?
— Есть. Я уже научил себя относиться ко всему спокойно и любить даже своих недругов. Тебя критикуют, а ты улыбайся.
— Это же очень непросто?
— Поначалу да. Но постепенно, с опытом, все получается. Главное помнить: никакие слова ничего не меняют, решают все только дела. И ты должен не спорить, кому-то что-то доказывая, а делать свою работу. Сделаешь ее хорошо – результат обязательно придет.
— Но в футболе он зависит не от вас одного.
— Если проиграли, значит, я пропустил. То есть, отработал не до конца. Поэтому спрашивать, так или иначе, нужно именно с себя.
